Мать моего отца была самым неоднозначным человеком. Искусный манипулятор, деспотичная особа и эгоистичная мать. В разные периоды я её боялась и уважала, ненавидела и жалела. Она так и осталась для меня непонятным человеком. Хотя, в нашей семье все считают, что у меня бабушкин характер и долгие годы я носила домашнее прозвище Свекровь, не соглашусь с этим мнением. Может быть, я сама многое в своем характере изменила, слыша каждый день, что я её копия, анализируя ее поведение и безмолвно протестуя против её порядков? Какая же она была противоречивая….
 
Ее родители познакомились в первую мировую войну в плену в Германии, город записан как Ансваальд, но скорее всего это неверный перевод на русский язык. Прабабушка была полькой, а прадедушка-я так и не поняла кто он. Так вот все в нашей семье считали, что польская кровь тяжелая. И в мою спину до сих пор говорят-Ох, бабкина кровь, польская. А я никогда не была знакома с поляками, так что не знаю-какая там у них кровь. Одно могу сказать –оттуда пошла католическая вера моей бабушки. В то же время бабушка была ярой коммунисткой! Негодовала одинаково, что мы безбожники и беспартийные.
 
Второе противоречие, которое не укладывалось в моей детской голове и до сих пор не укладывается в уже взрослой – она всю жизнь, сколько я ее знаю, умирала.По словам родственников –с 46 лет. И в тоже время каждый день делала зарядку, массаж и обливание. В детстве я панически боялась ночевать с ней без кого-то еще. Я представляла, что она умрет, я не смогу ее спасти и придут католики, выпорют меня хворостиной, а после них придут коммунисты и отведут меня к Сталину. Потому что бабушка всегда говорила-Найдется на тебя Сталин, Юлька!
 

Бабушка отучилась в сельскохозяйственном техникуме. Но я в это не могла поверить. Никак не вязался ее образ с яблонями-грушами. Она в минуты хорошего настроения читала нам про Швейка. При чем читая, ухохатывалась больше нас. Знала наизусть пропасть стихов. А как она ходила и разговаривала- я робела, честно сказать.Но уж если она не в духе! Бабушка либо заставляла нас переписывать печатными буквами Мцыри, Капитанскую дочку, Трех мушкетеров, либо устраивала нам картинную галерею из журнальных репродукций, после просмотра которой, мы должны были четко, как солдаты и развернуто, как образованные люди ответить-чем картины Сурикова отличаются от картин Шишкина. И если я плела, что мне моя фантазия выдаст, а брат,бедняга,мычал и мекал.За что, назывался потом страшным словом- Дурака кусок или совсем непонятное - Петяев…. Я раз спросила-Чьего дурака кусок-то? И хочется написать, что было дальше,но пока что,как говорят у музыкантов-первая вольта.Вольта- повторение с другим окончанием. Так вот-первая вольта.
 
Я в тот день танцевала на балконе бабушкиной квартиры. Ну, дурила больше, конечно. И довзбрыкивалась в попытке сделать хоть какой-то арабеск-грохнулась подбородком об стул, залила пол квартиры кровью и орала, что весь Баку, кажется, слышал мой не девичий рев. Не знаю почему, но бабушку мои «увечья» - будь то глаз, конечность какая или лоб, да неважно-выводили из себя. Она прямо лютовать начинала. Заливая мне рану зеленкой всегда говорила-Кто посмотрит на тебя потом, во лбу не звезда а дыра,колени все до костей сбила, руки об пацанов наколотила,хуже мясника Ахмеда! Так вот, за подбородок бабушка просто впала в ярость. Наказание досталось просто адское – сравнить Сурикова с Ван Гогом. Мы его с братом вообще не видели и не слышали никогда. И где она только выкопала затертый листочек с его картиной…
Брат впал в ступор как всегда. Я впала в ступор в первый раз. Я влюбилась в этого Ван Гога с первого взгляда. За что получила от бабушки прозвище-молочные мозги. Потому как не признала она господина В.Ван Гога художником, так просто поставила рядом с Суриковым, так как озлилась на нас. И я стала носить в сердце любовь. Ван Гога , конечно, представляла прекраснейшим принцем. Но когда увидела его автопортрет позже-ничуть не разочаровалась. Он остался моим любимым художником.
Через 30 лет, я попала в Амстердам в музей Ван Гога. Его картины передал в этот музей сын брата художника. Мне бы вечности не хватило обойти три этажа музея. Но каждый раз встречая тоскливые взгляды мужа и подруги –начинала суетиться и бегать.
Я так нервничала, а возле первой картины даже заплакала. Когда уже все было пересмотрено, перечитано и переведено, я грустная пошла на выход. А муж мне сказал-Ну, иди, помолись еще немного. Я покурю пока. И я поскакала к Едокам картофеля. Это одна из первых его картин.Но я читала сколько в нее было вложено труда.Да и сколько за свою жизнь насмешек слышал Винсент Ван Гог. А ведь начал –то он в 27 лет рисовать.
Я постояла перед картиной и сказала-Пока, еще увидимся.